Магия больших чисел порой позволяет прибегать к логическим трюкам. Как говорится, есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика.
Вот, например, Владимир Путин высказался насчет беззалогового кредитования. Итак, в кризис ЦБ выдал банкам 2,5 трлн руб. таких кредитов, из которых не вернулись всего 48 млрд (менее 2%), зато заработал 150 млрд руб. на процентах.
«Это много или мало? — спрашивает премьер, и тут же отвечает: — Много — в абсолютных величинах. А если посмотреть в процентах — мало. Возвратность — 98%». Невозврат оказался втрое меньше полученных процентов.
«Финансовые власти страны, в целом, рискнули, но риск, как показала практика, был оправдан. Сработали эффективно, вовремя и точечно», — заключил премьер. И прокололся.
По поводу «вовремя» вопросов нет. Никто никогда не подвергал сомнению решение перейти к беззалоговому кредитованию в разгар кризиса (я, по крайней мере, не смог вспомнить). Это спасло банковскую систему. Самые проблемные банки заранее были отданы на санирование госструктурам, так что слишком рискованной эта операция не выглядела.
Насчет «точечно» уже не так однозначно. В конце 2008 г. беззалоговыми кредитами пользовались около 100 банков — каждый десятый и почти все, кто имел такое право. В 2009 г., по мере стабилизации, большинство банков отказывались от этих кредитов, т. к. они были самыми дорогими.
По-настояшему точечным беззалоговое кредитование стало, пожалуй, лишь с середины 2009 г. Вот с этого момента и можно обсуждать его эффективность. Ведь условиях избыточной ликвидности и снижения рыночных ставок вообще непонятно, что за нужда была у банков брать кредиты под двузначные проценты. Но кредиты эти продолжали выдаваться.
За незначительными 2%-ными потерями стоят конкретные ситуации. Беззалоговые кредиты не вернули четыре банка, причем две трети всей суммы, или 32 млрд руб., — Межпромбанк Сергея Пугачева.
Про эту историю много написано. Замминистра финансов негодовал, что власти много сделали для спасения банка, но собственник для этого палец о палец не ударил. А отвечающий за банковский надзор зампред ЦБ попрекал выводом активов через фирмы-однодневки.
Председатель ЦБ Сергей Игнатьев взял вину за невозврат на себя. Может, Путин оправдывал его? Вряд ли. Третий и последний по закону срок Игнатьева на посту председателя Центробанка перевалил за экватор и вряд ли он нуждается в поддержке премьера. И вообще — кто-то слышал призывы к оставке главы ЦБ?
Кого же тогда прикрывал Путин? Неужели Пугачева? Тогда слова про эффективность, своевременность и точность звучат по-другому.
Борис САФРОНОВ
Автор — заместитель главного редактора «Ведомостей»
